Мне нравится её грубоватая прямота, её крайность и безхитростность суждений. Она, как полевая ромашка, выросшая в бескрайних и диких степях, умеет лечить и может сильно обжечь, если не знаешь, как её приложить. И никогда не знаешь, будет ли она врачевать раны, нанесенные ею же ранее или будет рубцевать их раскаленным железом. Это мука, но это страдание наслаждает. Почему?
Странно, но зачем-то это надо, это как больное сердце, бьющееся в грудную клетку и постоянно напоминающее о жизни.